Женщины

                            "Все эти ваши машины - ничто передо мной."
                                                         Ментат Питтер



     - У тебя слишком высокие требования к женщинам, - сказал я, вы-
ключая телевизор.  Жена с сыном уехала к родителям в соседний город,
и мы могли спокойно говорить на подобные темы.
     - Да,  -  согласился Эйлин,  поудобнее развалившись в кресле.  -
Очень высокие,  но не слишком, не слишком. "Я не знаю слова "слишком",
дон Рэба", - процитировал он.
     Эйлин помолчал, глядя через моё плечо куда-то в бесконечность.
     - Ты не первый,  кто говорит мне о требованиях, - заговорил он. -
Недавно, например,  когда я ремонтировал очередной компьютер у маминых
знакомых... Ну,  когда я закончил, меня позвали пить чай, и там по те-
левизору  шёл какой-то фильм.  Я стал комментировать главную героиню -
знаешь, ужасная такая женщина с иссиня-отвислым мясом, дурной фигурой,
дряблым лицом и глупая, как бревно. Хозяйка пришла в ужас - с её точки
зрения всё было здорово,  - но героине-то везло просто согласно сцена-
рию...  В  конце концов хозяйка принялась утверждать,  что актриса для
такого возраста сохранила отличную форму,  но я возразил, что говорю о
героине,  а не об актрисе... Актриса как раз молодец, если сумела сыг-
рать такую безобразную женщину.
     - А что был за фильм?
     - Не знаю.  Я его никогда не видел - и очень рад... А, вспомнил -
"Гараж"... Кажется.  Хозяйка говорила. Или не "Гараж"? Хм.
     Он посмотрел на потолок.
     - Да,  а потом хозяйка сказала - или не хозяйка,  а мама? - Эйлин
задумался. - Ну,  в общем,  что я буду слишком долго искать.  Я тут же
отреагировал,  что,  во-первых,  не знаю слова "слишком", а во-вторых,
вполне возможно,  что в этой жизни вообще не найду. Это их с мамой по-
вергло в лёгкий ступор, и даже вопросы прекратились.
     - Неудивительно,  - отреагировал я.  Любит Эйлин порассуждать по-
добным образом.
     Мы помолчали. Выпитый чай разливал по телу приятное тепло, во рту
сохранился вкус печенья с корицей.
     - Конечно,  я смотрю на тебя с Тарной, на вашего сына, завидую...
- разглагольствовал Эйлин. - Мн-да. Впрочем, знаешь, ведь всё равно не
отступлюсь. Есть  у  меня  некое мнение о себе и потенциальной спутни-
це... А хотя...  Ведь этот,  с позволения сказать,  идеал был  у  меня
всегда... Время от времени я решал, что обойдусь, и вроде как находил.
Жалел потом - когда дольше полугода всё не  длилось...  Возвращался  к
своей,  хм,  мечте.  Теперь вроде привык, решил подождать идеал...
     - Ну и как?
     - Жду вот. Ах... Кстати, недавно только смог эти требования сфор-
мулировать.
     - А рассказать?
     - Требования-то?  О!  Во, любимая тема. - Эйлин оживился. - Итак,
какая должна быть женщина? Женщина должна быть - умная; красивая; зна-
ющая; должна разбираться в куче вещей, многое уметь делать...
     - Ремонтировать компьютеры, например...
     - Ну,  в общем,  да... Не совсем, всякие железки - это не показа-
тель... Она должна быть высококультурной,  благородной,  доблестной...
Это должна быть сильная, творческая натура.
     - Играть на музыкальных инструментах...
     - Ну да,  как вариант. Писать стихи и песни тоже вполне пойдёт...
И так далее.  Женственная. Мудрая, умеющая читать в душах - но умеющая
и  не читать.  Нежная,  как цветок - и в то же время твёрдая и острая,
как меч. Меч, наточенный только на врагов, а не просто так... При этом
ещё и приключенец, не неженка и не белоручка.
     - А еду готовить?
     - Разумеется;  ещё - знать травы и уметь сделать отвар. Приключе-
нец, не умеющий готовить? Нонсенс. И чтобы могла оказать первую помощь
в случае чего... Представляешь?
     Я задумался,  пытаясь вообразить целиком это сочетание. Получа-
лось с трудом...
     Впрочем, получалось.
     - Словом, эльфийка. Из... Ну, например, из синдар.
     Эйлин поднял брови.
     - Пожалуй что... - согласился он. - Да, в самом деле. Эльфийка.
     Судя по всему, отсутствие эльфиек в нашем мире его не беспокоило.
Я поразмыслил над эйлинской концепцией.  Он что, об этом вообще не за-
думывается? Ну что ж...
     - А ты уверен, что в нашем мире подобное сочетание вообще возмож-
но?
     - Уверен. Я же есть.
     Оп-с, подумал я. Возразить было нечего: вполне материальный Эйлин
сидел напротив в кресле. Мн-да.
     Эйлин кивнул, видимо, угадав мои мысли.
     - Высоки мои требования к женщинам, - подвёл он итог. - Но к себе
эти требования у меня гораздо выше.

     После этого  разговора  Эйлин пропал недели на две.  Тарна успела
вернуться и стала уже всерьёз беспокоиться, когда Эйлин вдруг появился
- собственной персоной.
     Глаза у него нездорово горели - как всегда, когда он одержим оче-
редной идеей. Возвращая на полку "Дюну" Фрэнка Хэрберта, он рассыпался
в благодарностях.
     - Такая книга! И столько идей, столько идей!
     - Ты что, решил синтезировать спайс?
     - Что  ты!  Спайс - чепуха,  да и вообще,  вся техника - не самое
главное. Идеология - вот основа!..  Впрочем,  неважно. У меня тут воз-
никла идейка, оч-чень интересная идейка...
     - Ну?
     - Но увы!  - возгласил Эйлин.  - Я вынужден просить твоей помощи,
точнее, вашей с Тарной. Мне нужно место, чтобы собрать установку.
     - Хм. А что она будет делать?
     - О! Она будет рассчитывать Путь.
     И Эйлин встал в чрезвычайно величественную позу.
     - А зачем?
     Эйлин так и сник.
     - На самом деле,  - тихо сказал он,  опустив голову, - не обращай
внимания на мою браваду. Это маска.
     - Да я знаю, что маска, - сказала Тарна, входя.
     - О, привет, - сказал ей Эйлин. - Рад тебя видеть...
     - Я тоже, - перебила она. - Ты где пропал?
     - Шарился по свалкам и знакомым, добывая железо, - ответил Эйлин.
- Тебе Рэйни не рассказывал о нашем разговоре про женщин?
     - Рассказывал, рассказывал. Ну и мерзавцы вы, ребята.
     Насколько я знаю Эйлина-Паяльника, тут он должен был встать в по-
зу и возмутиться. Но он этого не сделал.
     - Я знаю, - сказал он как-то даже робко. - Я извиняюсь.
     - Да ладно,  - махнула рукой Тарна.  - Что ты опять задумал хоть,
расскажешь?
     - Да расскажу, конечно, - вновь обрадовался Эйлин. - Только давай
за чаем?
     - За чаем так за чаем, - согласилась Тарна.

     - Итак, - начал Паяльник, отхлёбывая чай, - от чего зависит судь-
ба некой абстрактной личности?  От обстоятельств.  Огромное количество
событий, происходящих в мире, толкает эту личность из стороны в сторо-
ну, и  -  как  следствие - опять же из события в событие.  Из них-то и
состоит Судьба, она же Путь.
     Эйлин зашипел - чай оказался слишком горячим.
     - Если мы как разумные личности хотим достичь некой цели, мы соз-
нательно изменяем события вокруг.  Точнее,  воздействуем на них...  То
есть, личность существует в некотором многомерном поле событий,  влияя
на них - а они,  отзываясь на действие, влияют обратно. Таким образом,
жизнь - это переработка личностью событий, поступающих в сферу её вли-
яния. Вот Рэйн технарь, он поймёт сравнение личности с некой функцией.
     - Некой личности с некой функцией.  С некой целью.  Ага.  - Тарна
фыркнула.
     - Ну,  если исходить из твоего подхода... - задумался я. - Только
это будет очень сложная функция, практически случайная.
     - Нет!  То-то и оно,  что не случайная.  Со стороны мои  поступки
выглядят неожиданными,  непредсказуемыми,  но  я-то  действую по своей
внутренней логике!  И,  будучи объяснёнными,  мои действия приобретают
гармоничность и естественность.  То есть - очень сложная, с массой пе-
ременных, но не случайная функция.
     - Технари, - презрительно протянула Тарна.
     - Гуманитарии, - в тон ей протянул Эйлин.
     - Ну хорошо, пусть такой подход, - сказал я. - Ну и что?
     - Так если Судьба - функция,  - Паяльник воззрился на меня поверх
чашки, - то её можно рассчитать и спрогнозировать.
     - Ну да,  - скептически улыбнулся я. - Возьмём производную Судьбы
по времени,  найдём точки перегиба... Интересно, а что будет в точках,
где производная не существует?
     - Там будут изломы.  События, после которых жизнь резко меняется.
Всё просто и красиво.
     - Ребят,  ну нельзя подходить к жизни как к математике, - просто-
нала Тарна. - Эти методы не применимы...
     - Почему? - тут же отреагировал Эйлин.
     - Невозможно рассчитать судьбу.
     - Почему?
     - Потому что,  - поддержал я жену, - как бы ты ни старался, ты не
сможешь учесть _в_с_е_ события. Для этого необходимо...
     - А вот это - техническая задача.
     - Эта функция такая же сложная,  как ты сам,  - продолжил я.  - А
чтобы её рассчитать,  тебе понадобится вычислитель в десять раз мощнее
человеческого мозга...
     Тут Паяльник улыбнулся так, что у меня мороз продрал по коже.
     - Это - техническая задача, - повторил он медленно и тихо.
     - Что, скажешь, реально?
     - Реально, Рэйн. Только мощности нужно в двести раз больше.
     - И как?
     - Элементарно.  Современной электронике далеко  до  человеческого
мозга, - так будем использовать собственно мозг.
     - Голова профессора Доуэля,  - протянула Тарна. - Паяльник, ты не
оригинален. Всё уже придумали, только никто не сделал.
     - Разумеется!  - воскликнул Эйлин.  - Потому что все,  кто  имеет
возможность экспериментировать, не умеют это делать как следует.
     - А ты умеешь? - фыркнула Тарна.
     - Умею.
     - И в чём изюмика? - поинтересовался я.
     - Ну,  в магии,  разумеется, - ответил Паяльник. - Нервные клетки
разрушаются безвозвратно спустя пятнадцать-двадцать минут после  смер-
ти, кроме того, нужно промежуточное звено между нервами и компьютером.
Всё это современная техника не обеспечивает. А магия - пожалуйста.
     - Как всё просто-то, а, - пробормотал я.
     - А ты пробовал?  - спросила Тарна.  В её голосе  ясно  слышалась
насмешка.
     - Пробовал.  Один мозг сейчас работает у меня  в  общежитии,  два
предыдущих я уже выбросил.
     - Что, спеклись от перегрузки?
     - Нет. Это были экспериментальные образцы, подохли, пока я приду-
мал достаточно долговечный метод. Теперь их хватит на месяц.
     Я, в общем-то, даже не удивился. Паяльник уже не в первый раз вы-
давал подобные открытия. Если б Паяльник не был Паяльником, он за свои
открытия выбрал бы Нобелевские премии лет на десять вперёд.
     - Ну хорошо, - согласился я. - Мозги так мозги. Только ты называл
число "двести".
     - Нет,  двести мозгов мне не найти, - задумчиво протянул Эйлин. -
Или найти? Хм... Поубивать кучу народу...
     - Прекрати, - поморщилась Тарна. - Как ты эти-то добыл?
     - Довольно  просто - договорился с одним мужиком в морге,  по бу-
тылке за мозг.  Он так обрадовался...  Так вот,  мозг, прошедший через
смерть,  уже не является человеком, личностью. Память, эмоции, привыч-
ки,  инициатива - всего этого нет. Христиане бы сказали, что, дескать,
душа улетела...  Ну, так или иначе, такой мозг - не более чем вычисли-
тель.  Как известно,  люди  используют  возможности  своего  мозга  на
пять-семь процентов;  мёртвый же мозг работает на все сто,  поэтому по
вычислительным способностям он превышает человеческий более чем в  де-
сять раз.
     - Итого, двадцать мозгов, - подытожил я.
     - Да. И поэтому-то мне нужно место для установки.
     - Насколько я понимаю, вопрос про место был чисто риторическим, -
вздохнула Тарна. - Какая она хоть будет?
     - Где-то пол-гостиной, - заискивающе проговорил Эйлин.
     - Ты не объяснил,  - вмешался я.  - Как ты будешь вводить в  этот
вычислитель информацию о своей жизни? Как ты получишь результаты пере-
работки? И, в конце концов, что ты будешь рассчитывать?
     - Я  говорил - сто процентов,  понимаешь?  Отсюда - телепатия,  и
прочие сказочные вещи.  Один из мозгов будет  задействован  специально
для связи со мной. Установка будет видеть, слышать, чувствовать то же,
что и я.  А я буду ощущать её рекомендации по действиям  в  конкретной
ситуации.
     - Как поставить ногу при каждом шаге, например, - съязвила Тарна.
     Эйлин будто не заметил насмешки.
     - Да, пожалуй. Мелочей не бывает... Иногда от одного шага зависит
столько...
     - Так всё-таки, зачем? - прервал я его размышления.
     Паяльник посерьёзнел, нахмурился.
     - Я очень извиняюсь, - сказал он, - просто это для меня очень бо-
лезненный вопрос... То есть я отвечу, но прошу, - не надо смеяться.
     - Ладно, мы не будем, - заверила Тарна.
     - Ну, в общем, мы тогда с Рэйном говорили о женщинах... Установка
будет корректировать мой Путь так, чтобы я... Ну, в общем, нашёл...
     - Понятно, - сказала Тарна. -  А так слабО?
     - То ли слабО,  то ли долго. Здесь-то мозг один, к тому же битком
набит эмоциями, памятью и прочей чепухой.
     - Ага... Душой, например...
     Эйлин фыркнул.
     - Вот-вот. Но вы не против?
     - Да ладно,  делай,  - сказала Тарна.  - Этому дому уже ничего не
поможет...

     - Это весьма мощный компьютер,  - разглагольствовал Эйлин.  - За-
помнить мои действия и показывать их как фильм - это элементарно. При-
чём показывать с наиболее красивого ракурса.
     На экране  был виден барски развалившийся Паяльник.  Под наиболее
красивым ракурсом. Он перевёл взгляд на Тарну, и ракурс сместился. Те-
перь в нем оказались и Эйлин,  и жена.  Меня, впрочем, тоже зацепило -
но самым краем.
     - Что ты спрашивала?
     - И что, ты тут будешь всё время светиться?
     - Ну да. Вы будете всегда знать, где я нахожусь.
     - Всегда-а-а? - протянула Тарна, нехорошо улыбаясь.
     - Ну,  некоторые  моменты моей жизни установка заменяет красивыми
пейзажами... Чепуха. Ничего она, конечно, не заменяет.
     - Ты скажи, - продолжила Тарна, - сколько энергии ест эта штука?
     - Ну, порядка двух киловатт, - задумчиво ответил Паяльник.
     Ничего себе, подумал я.
     - Нет, ты мне скажи, это много или мало?
     - Это - навалом, - ответил я.
     - Слушай, Эйлин, а за электричество кто платить будет?
     Экран отобразил погрустневшего Паяльника.
     - Ну,  я,  - сказал он, роясь в нагрудном кармане. - Я рассчитал,
за месяц это будет примерно столько...
     Иногда практичность Тарны звучит очень резко,  хотя она и думает,
что смягчает слова смехом.
     - В общем,  вот кнопка "назад",  вот "вперед",  вот возвращение в
обычный режим... Если интересно, можете смотреть...
     - Ладно, ты когда в следующий раз появишься? - сросила Тарна.
     - Не знаю, не знаю. Как получится.
     - А ты можешь сделать так,  чтобы находить деньги,  например? Или
там выиграть что-нибудь?
     - Нет.  - Слово прозвучало очень резко.  - Магию нельзя использо-
вать в корыстных целях.
     - А найти себе девушку - не корыстная цель?
     - Нет...  Знаешь, я не буду объяснять, это словами никак. И кроме
того... Ну, установка строилась на одну цель. Её магия держится на мо-
ей мечте, моём идеале - на тонкой и острой хрустальной игле. Полмилли-
метра в сторону - и она сломается...
     - А когда цель будет достигнута? - спросил я.
     - Когда цель будет достигнута,  - проговорил Эйлин,  -  установка
развалится.

                                * * *

     Я тяжко  вздохнул,  выходя из гостиной.  Тарна вышла из маленькой
комнаты с ребёнком на руках. Глаза у неё были красные.
     - Когда похороны? - спросила она.
     - Кэарвен говорит - завтра утром,  - сказал я.  В глазах внезапно
потемнело - бедный Паяльник...
     - Как вообще всё случилось, он рассказывает?
     - Рассказывает.  Был  красный свет,  а он вдруг шагнул вперёд - и
под грузовик.  Будто не видел. Причём грузовик был одной из двух машин
на дороге... Если бы...
     - Хватит, Рэйн.
     - Извини.
     Тарна опустила голову.
     - Это всё его установка, это она его убила! Он привык делать, как
она хочет,  а сам думать перестал,  перестал! Она его ненавидела, а он
не знал, технарь чёртов...
     - Прекрати, Тарна.
     - Извини.  Я больше не буду.  Понимаешь, три недели... Счастья он
захотел, радости...  Машина  не  может  дать  счастье,  человек должен
сам...
     - Тарна.
     - Прости.

     К вечеру следующего дня я созрел достаточно, чтобы проверить. Из-
мученная Тарна легла спать, а я направился в гостиную.
     Установка жила.  Мерно гудел в ночной тишине силовой  трансформа-
тор, шумели три вентилятора,  на грани слуха свистел импульсный источ-
ник питания. Лампочки перемигивались внутри, как ёлочные гирлянды.
     Я подтащил стул, уселся. Двадцать лампочек светились зелёным све-
том - двадцать белёсых сгустков ещё работали.  Ого,  а это ещё что  за
чепуха? -  древний индикатор шевелил стрелкой посреди шкалы:  половина
вычислительной мощности установки была задействована. На что?
     Экран тускло серел. Я нажал "назад", ни на что, впрочем, не наде-
ясь. Но в глубине что-то чирикнуло, и возникло изображение.
     Паяльник и Кэарвен шли по тротуару.  Паяльник что-то рассказывал,
Кэарвен улыбался,  потом сам начал говорить.  Вот Эйлин  расхохотался,
задрав голову...  Ага,  подумал я, самый выгодный ракурс. На глаза на-
вернулись слёзы.
     Изображение отъехало  назад,  теперь в поле зрения несуществующей
камеры попал перекрёсток и светофор.  Зелёный человечек сменился крас-
ным, Кэарвен хлопнул смеющегося Паяльника по плечу, останавливая.
     Камера резко повернулась,  ловя быстро  приближающийся  грузовик.
Ближе, ближе, ближе... Вдруг - снова перекресток, улыбающиеся Паяльник
и Кэарвен, Паяльник резко и широко шагает вперед, и - серой тенью мимо
экрана мелькает грузовик. Кэарвен - один. Его лицо меняется с кажущей-
ся медленностью,  - но он срывается с места прежде,  чем исчезают пос-
ледние следы улыбки.
     Кэарвен, бегущий - съёмка спереди, камера постепенно отодвигается
назад, ловя в кадр развернувшийся поперёк улицы грузовик. Его шины ды-
мятся, на асфальте видны чёрные визгливые следы.
     Камера поднимается вверх, одновременно поворачиваясь книзу. Лежа-
щее тело в светлой одежде - и приземляющийся рядом с размаху  Кэарвен.
Улица сверху,  деревья, грузовик, следы и центр изображения. Последний
картинный кадр. Самый выгодный ракурс.
     Экран погас.  Лампочки горели слишком тускло,  чтобы что-то осве-
щать. Меня откровенно трясло... Что ж ты там вычисляешь, железяка?..
     Экран вспыхнул максимальной яркостью.  Спустя миг свечение спАло,
и я увидел лес. Просто лес, наполненный солнцем... Камера поворочалась
из стороны в сторону, демонстрируя стройные стволы сосен, густые игол-
ки на еловых лапах, заросли рябины...
     Тот же ракурс! Камера поехала вверх, поворачиваясь вниз, к густой
траве поляны... Белый плащ разметался по траве, длинные волосы скрыва-
ют лицо, перехваченные обручем...
     Я застыл. Руки примёрзли к столу.
     Что-то изменилось  - не понять,  что.  Камера вновь придвинулась,
показывая Эйлина крупным планом. Ветер перебирал его волосы, чуть пос-
ветлевшие... Вдруг он пошевелился, приподнял голову. Повернулся набок,
прикрыл глаза от солнца. И на его плечо легла тонкая, почти прозрачная
рука.
     Камера повернулась, отодвинулась, показывая крупным планом необы-
чайную девушку. Девушка присела рядом с Эйлином и что-то спросила. Тот
удивлённо потряс головой,  ответил - губы  неуверенно  шевельнулись...
Потом он  встал,  отряхнул со странного плаща сосновые иголки.  Поднял
голову - и встретился с девушкой взглядом.
     Не знаю,  не пойму как - меж ними будто вспыхнула некая связующая
нить, невидимая струна - единственная подходящая ассоциация.  Они зас-
тыли - лишь на мгновение - и тут экран погас.
     Я сидел, не в силах пошевелиться, и пялился в стеклянную черноту.
Подсвеченное зелёным  движение привлекло моё внимание.  Индикатор заг-
рузки вычислителя стоял на нуле, стрелка больше не шевелилась...
     На экране проступили белёсые буквы. Мне пришлось напрячься, чтобы
понять.

                         "ЗАДАЧА ЗАВЕРШЕНА."

     В темноте над моей головой погасла первая зелёная лампочка.



                                                       27.5.99   11-00