25 января 1987 исполнилось 155 лет со дня рождения замечательного русского пейзажиста Ивана Ивановича Шишкина.
Творчество нашего земляка – уроженца Елабуги – казанцы хорошо знают и любят. К 150-летнему юбилею Шишкина в нашем городе была устроена большая выставка живописи и офортов художника из собрания Музея изобразительных искусств Татарии, которую сменила всесоюзная выставка из крупнейших музейных коллекций Москвы, Ленинграда, Киева, Минска и, естественно, Казани.
В постоянной экспозиции нашего музея на первом этаже можно увидеть такие известные полотна Шишкина, как «Швейцарский пейзаж», «Вечер в сосновом лесу», «На покосе в дубовой роще», «Полянка».
Казанцам будет небезинтересно узнать как собирались произведения Шишкина ещё при жизни художника. Первым коллекционером был Андрей Фёдорович Лихачёв – археолог, нумизмат, краевед, большой любитель и знаток искусства. Он знал Иван Ивановича, общался с ним. В его собрании было 6 редких произведений 1861 года, написанных только что окончившим Академию художеств живописцем (они, а также картина «На даче» 1894 года, о которой будет идти речь дальше, экспонируются сейчас в нашем филиале – мемориальном Доме-музее И. Шишкина в Елабуге). «Швейцарский пейзаж» 1866 года, созданный сразу после возвращения художника из-за границы, где он совершенствовал своё мастерство – это самая ранняя его работа в экспозиции Музея изобразительных искусств ТАССР.
Известно, что после смерти А. Ф. Лихачёва его брат Иван Фёдорович купил у вдовы всю разнообразную коллекцию, в том числе и произведения Шишкина, и подарил городу, чем заложил основу Казанского городского научно-промышленного музея, открывшегося в 1895 году. После смерти самого Ивана Фёдоровича, по его завещанию в Казань из Парижа были присланы все имеющиеся у него на квартире произведения искусств.
На третьем году существования музея ИЗО в Казани в нём экспонировалась выставка передвижников, где были два пейзажа Шишкина – «На даче» и «Полянка». По поводу этих полотен возникла интересная переписка между Казанью и Петербургом. Страницы архивных дел городского музея конца прошлого века сохранили непривычную для нас орфографию и устаревшие формы обращения. Не могу удержаться, чтобы не процитировать письмо директора Казанской художественной школы Николая Николаевича Бельковича городскому голове Дьяченко от 18 февраля 1898 года: «Вследствие словестно выраженного желания Вашего Превосходительства о приобретении для городского музея картины профессора Шишкина, мною было телеграммой спрошено о возможности уступки с цены, назначенной за картину, на что господин Шишкин телеграммой же ответил, что он может уступить 50 рублей. Ввиду этого имею честь покорнейше просить Ваше Превосходительство не отказать уведомить меня в возможно непродолжительном времени о том, желает ли город приобрести картину за 450 р. или нет, дабы иметь возможность в противном случае своевременно отослать её обратно. Заведующий Школой Н. Белькович».
«В возможно непродолжительном времени», а именно – 6 марта 1898 года – этот вопрос решается, о чём нам известно из «Журнала заседания Совета Казанского городского научно-промышленного Музея», четвёртый пункт которого гласит: «Заслушано: заявление г. Председателя Совета Музея о том, что некоторые из г.г. гласных Городской Думы выражали ему желание, чтобы музей постепенно пополнялся картинами известных отечественных художников, почему полагал бы возможным приобрести которую-либо из находившихся на бывшей в начале текущего года в Казани художественной выставке двух картин проф. Шишкина, который, как видно из сообщения заведующего Казанской художественной школой от 17 минувшего февраля за № 59, согласен уступить одну картину за 450 руб. Постановлено: ввиду желательности приобретения для музея обе картины г. Шишкина и ограниченности средств, уполномочить г. Председателя Совета телеграммой просить его уступить картины за 600 руб.»
Председатель совета Дьячков (он же городской голова)выполнил это поручение, о чём сообщил в музей письменно 9 марта 1898 года. Исполняя постановление совета музея, он послал Шишкину телеграмму. Восьмого марта последовал ответ: «Охотно согласен на Ваше предложение – Шишкин».
В Петербург из Казани полетела ответная телеграмма со словами благодарности от Дьяченко: «Дума, Музей и я приносим глубокую признательность за уступку драгоценных для Казани картин Ваших за плату почти равносильную пожертвованию. Деньги высланы почтою».
Но, к сожалению, эта телеграмма уже не застала в живых того, кому предназначалась...
В архиве среди разных бумаг в папках с делами музея сохранился бланк телеграммы, которую Иван Иванович Шишкин послал в Казань 8 марта, в тот самый день, когда перестало биться его сердце. Перед самой своей смертью он сделал Казани бесценный подарок.